 Нефть в России может закончиться в 2044 году, а снижаться добыча традиционных запасов начнет уже в 2020-м, рассчитали в Минприроды РФ. Для страны, чей бюджет на 50% формируется за счет доходов от экспорта углеводородов, это, без преувеличения, вопрос жизни и смерти. Понятно, что за тем временным порогом, за которым Россия утратит свой основной, многолетний источник существования, ничего радужного ее не ждет. Необходимо избавиться от сырьевой зависимости, а для этого - приступить наконец к структурным реформам. Между тем премьер Дмитрий Медведев в недавнем интервью немецкой газете Handelsblatt признался, что изменить структуру экономики, которая создавалась десятилетиями, за несколько лет невозможно.
На сегодняшний день теоретические запасы нефти в России составляют 29 млрд. тонн. Объем же доказанных запасов (о которых точно известно, где и сколько их) - около 14 млрд. тонн. По ним обеспеченность добычи не превышает 28 лет. При этом размер месторождений становится все меньшим, а их качество ухудшается. Уже более 70% всех запасов - это трудноизвлекаемая нефть, стоимость добычи которой находится между 50 и 80 долларами за баррель. Продать ее на рынке абсолютно невозможно. Это подтверждает сообщение Федеральной таможенной службы: в 2015 году доходы страны от экспорта черного золота упали на 41,7% - до 89,57 млрд. долларов. Согласно рассчитанному в Минфине сценарию развития до 2030 года, России грозит долгосрочная стагнация, если стоимость нефти не поднимется хотя бы до 50 долларов за баррель, а также если в экономике не будет проведено структурных изменений. В случае инерционном, то есть при цене нефти на отметке 40 долларов за баррель и росте ВВП на 1-1,3% в год, для преодоления нынешнего двухлетнего спада понадобится четыре года, а к 2030 году экономика увеличится всего на 13%. При этом уровень зарплат, который был у россиян в 2014 году, вернется лишь в 2025 году. Структурные изменения - это прежде всего повышение отдачи на капитал за счет роста производительности труда, опережающего рост зарплат, а также наращивание доли инвестиций в ВВП. Это иная, нежели сейчас, гибкость рынка труда. Это иная мобильность и профессиональная подготовка работников, требующая серьезных вложений в их переобучение. Как полагают в Минфине, в случае реализации подобных мер экономика преодолеет текущий спад уже в 2018 году, а к 2030-му вырастет на 44%. Зарплаты россиян восстановятся до уровня 2014 года в 2022-м, а затем продолжат прибавлять по три процента в год.
Вариант длительной стагнации, длительного застоя реален, но он, ко всему прочему, будет сопровождаться шоками от очередного спада цен на нефть, дополнил в беседе с "НИ" выводы Минфина руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич. По его мнению, совершенно не важно, на какой уровень цены нефти ориентироваться - 40 или 50 долларов, поскольку без реформ потенциал экономики ограничен ростом 1-1,5% в год. Кроме то-го, Россия уже в нынешнем году потратит основную часть Резервного фонда и при новом внешнем шоке может получить помимо экономического спада еще финансовый и банковский кризис, так как средств на поддержку финансовой системы не останется, предупреждает г-н Гурвич.
Еще осенью 2014 года Всемирный банк (ВБ) предрек России затяжную рецессию, подчеркнув: главная угроза для страны - в том, что власти могут войти во вкус протекционизма, то есть антисанкций. В условиях самоизоляции высшее руководство может окончательно потерять интерес к проведению структурных реформ и полностью переключиться на поддержку отдельных секторов и предприятий. Соответственно пострадает конкурентоспособность российской экономики на международной арене. "Разрыв между фактическим и потенциальным объемом производства в России ликвидирован, ее экономика функционирует на грани своего потенциала", - говорилось в докладе ВБ.
Рискованным шагом в ВБ назвали и решение правительства распечатать суверенные фонды страны. Однако западные экономисты признают: без этих средств нарастить инвестиционную активность в России практически невозможно. По их словам, динамика инвестиций в основной капитал сегодня определяется только государственными инфраструктурными проектами.
"Я бы не слишком уповал на рост нефтяных цен, - сказал "НИ" руководитель направления "Финансы и экономика" Института современного развития Никита Масленников. - По текущему году среднегодовая цена Urals явно недотянет до 40 долларов за баррель. Кроме того, сохраняются значительные инфляционные риски. Конечно, в 2017 году инфляция может упасть до 4-5% в год, но ситуация может развернуться и в прямо противоположную сторону. Никакая нефть нас не спасет без структурных преобразований в экономике и системе госуправления. Нужно заняться повышением эффективности госрасходов, в которых много как избыточных трат, так и серьезных дисбалансов. Сейчас налицо недофинансирование человеческого капитала - сфер здравоохранения, образования, культуры, научных исследований. А ведь это основа будущей конкурентоспособности России".
У правительства нет ни политической воли к проведению структурных реформ, ни осмысленной программы действий, убеждено экспертное сообщество. По словам главы Института национальной стратегии Михаила Ремизова, под реформами понимается все что угодно, в зависимости от ситуации. Это может быть приватизация, сокращение госрасходов, согласие на банкротство крупных предприятий в отдельных отраслях. Проблема еще и в том, что в государстве нет органа, который бы отвечал за выстраивание стратегии и рост экономики. "Минфин - влиятельная и в целом компетентная структура, но только в части текущего менеджмента, поскольку он совместно с Центробанком отвечает прежде всего за текущий бюджетный процесс. Развитием формально "заведует" МЭР, но это одно из самых слабых министерств - как с точки зрения компетенций, так и с точки зрения реальных полномочий. По сути, у нас даже в чисто аппаратном смысле стратегия экономического развития - никому не нужное дитя", - говорит г-н Ремизов.
Чем чревато следование инерционному сценарию при среднегодовом росте ВВП около 1%? Оно обрекает Россию на десятилетия депрессии, в один голос заявляют аналитики. По их оценкам, страна идет путем "закукливания" экономики. Это слабость внутренних институтов, отсутствие доступа к длинным деньгам, невозможность втянуться в глобальный технологический процесс. Это крайне низкая, на уровне 20%, доля инвестиций. Это ужасающее качество управления, судебной и правоохранительной систем. Это несбалансированность сырьевого и обрабатывающего секторов, государственного и частного капитала. При сохранении существующей модели Россия в ближайшие годы не выйдет из кризиса, а в долгосрочной перспективе наверняка окажется на глубоких задворках мировой экономики. Значит, нужны некие чрезвычайные, мобилизационные меры.
"Все так, но на какое-то время реформы лишь ухудшат положение, - заметил в беседе с "НИ" директор программы "Экономическая политика" Московского центра Карнеги Андрей Мовчан. - Они не могут "за одну ночь" дать вам позитивный результат. Это как ремонт в квартире - итог может быть замечательный, но ваше жилище временно будет в полуразрушенном состоянии. Сейчас у нас на реформы намного меньше средств и терпения, чем десять лет назад, когда были нефтяные доходы".
Конечно, мы застряли в стагнации, рассуждает эксперт, но даже с исчерпывающей себя сырьевой моделью сможем спокойно прожить достаточно долго. Страна по-прежнему будет делать хорошие танки и боевые самолеты, а люди по-прежнему будут чем-то питаться, ходить в парикмахерскую, на чем-то ездить, пусть на троллейбусе, а не на автомобиле. Словом, жизнь не закончится. Но это будет унылое, замороженное существование - без перспектив, без сдвигов к лучшему, без технологических и интеллектуальных прорывов.
Георгий СТЕПАНОВ
|
